Луна 17 лет назад
- 8 -
Меланхолично посмотрев в окно, он снова вспомнил о ней. Все тропинки в его голове вели к ее образу, все ниточки приводили к этой девушке. С нее все началось. Сотовый телефон с симпатичным брелком в виде цветка лежал перед ним. Он смотрел на него изредка, то с сомнением, то с решимостью, медленно отводил взгляд от телефона, но рано или поздно взгляд все равно возвращался. С тех пор, как его избили в переходе прошло уже три дня, синяки заживали медленно, напоминая о себе ноющей болью и фиолетовыми подтеками. Однако эта боль напоминала ему о той усталости, что он ощущал раньше после концертов, хотя и была совершенно другого характера. Последнее время ему все чаще хотелось ощутить эту усталость и он узнавал ее в каждом болезненном движении тела. Он снова хотел испытать истому выступлений, крики толпы, его движения в танце, одновременно и выверенные и небрежные. Но каждый раз, когда его тело непроизвольно повторяло знакомый жест из прошлой жизни, Хиро останавливался, будто иголки врезались в сердце и душу. Всего лишь небольшого, незначительного жеста ему хватало для того, что бы все существо снова охватила тоска по выступлениям. А он не мог и не хотел позволять себе так легко сдаваться, так просто возвращаться к тому, с чего начал.
Но все эти три дня, которые Хиро провел, не вылезая из дома, залечивая синяки и ушибы, он думал над словами Кеичи и своим собственным поведением. Да, это было эгоистично с его стороны, он сам не знал, чего хотел на самом деле, а еще он не мог больше скрывать, что скучает не только по выступлениям, но и по согрупникам. Дни беспробудного пьянства и бесцельного блуждания по улицам прошли, теперь он чаще думал над тем, что побудило его так импульсивно уйти с того концерта. Чего он добивался, уходя из группы?
Хиро сидел на диване и смотрел очередное бредовое шоу по телевизору. За окном вечерело, последние лучи заката скользили по оконному стеклу. Он мало обращал внимания на происходящее на экране, но звук телевизора заглушал тишину одиночества его пустой квартиры. Раньше эту пустоту заглушала музыка его песен. Незнакомый звук чужого телефонного звонка прервал его беспорядочные мысли. Хиро рассеяно посмотрел на телефон Мишимы, не сразу сообразив, что это именно он издает непонятные и непривычные звуки. Лениво встав с дивана, на котором Хирото уже успел удобно устроится и пригреться, он подошел к телефону, разрывающемуся на низком стеклянном столике. Настроения объясняться с незнакомыми людьми у него совершенно не было, но помедлив и повертев телефон в руках, он все же ответил на звонок.
- Алло… - сказал он, тяжело вздохнув.
В трубке послышалась возня. Приятный женский голос, наконец, сказал:
- Алло. Это Мишима Аино. Я, кажется, забыла у тебя свой телефон.
Ее голос звучал спокойно и мягко, так что Хиро представил, как она лежит на удобном диване, почти таком же, как его собственный. У него засосало под ложечкой, мимолетное волнение охватило его, но так же быстро прошло. Он медлил с ответом, стоя посреди комнаты.
- А… да. – только и смог произнести Хиро.
- Может я звоню не вовремя? – голос на другом конце становился встревоженным.
- Нет, нет, все в порядке. – быстро ответил Хиро. – Ты хочешь забрать свой телефон?
- Да нет, просто хотела поболтать с Хирото Шиничи, если можно.
Он почувствовал, как она улыбнулась одними губами. Свой собственный телефон Хиро выключил и не обращал уже давно внимание на его молчание. Ему уже давно никого не хотелось слышать, да и слова друзей и знакомых легко можно было предсказать. Но он не мог отбросить ощущения, что слышать голос этой девушки, было приятно, такой теплый и уютный даже по телефону.
- Хирото Шиничи у аппарата, выслушает любые ваши проблемы. – с улыбкой сказал он.
- Ты все еще не нашел свое хуй – спросила она так обыденно, что он представил, как она спрашивает о потерянных перчатках или забытом зонтике.
- А ты вспомнила свое?
- Почти… - неуверенно ответила она. – Я думаю, все, что с нами происходит, все это непросто так. И если я потеряла свое прошлое, значит, впереди меня ждет что-то более хорошее. И быть может это прошлое не стоит того, что бы его вспоминать.
- А если там было что-то важное для тебя? Что-то, что бы ты не захотела никогда забывать. – Хиро сел на пол, прислонившись к краю дивана. Он выключил телевизор и наблюдал, как комната медленно погружается в полумрак наступающих сумерек. В трубке слышалось дыхание Мишимы, и ее молчаливое сомнение проскальзывало в эту тишину.
- Не знаю, стоит ли мне об этом думать, если память все равно не хочет возвращаться. Ведь никогда не поздно начать все с чистого листа.
Теперь в раздумья погрузился Хиро, последняя фраза Мишимы эхом отдавалась в его голове, как звук в пустой бочке.
Несколько вязких секунд длилось их молчание и тишина в трубке. Но когда Хиро уже собрался ответить что-то серьезное, высказать какую-то умную мысль, Мишима спросила:
- Как насчет обещанного караоке?
И все слова, что он только что собирался сказать, мгновенно вылетели у него из головы. Он даже не сразу понял, о чем она.
- Э… караоке?.. – только и смог он промямлить.
- Помнишь, ты обещал, когда я тащила тебя до квартиры, а до этого в переходе… - но он перебил ее, не желая вспоминать драку в переходе.
- Да-да, я помню. Хорошо, говори во сколько и где – и будет тебе караоке. Но знай – ты имеешь дело с профессионалом. – Неожиданно для себя он согласился.
Мишима назвала время и место через неделю, “что бы у тебя успели пройти синяки” – как она сказала, и на этом их короткий разговор закончился.
Но Хиро еще долго вертел в руках ее телефон, наблюдая, как зажигаются огни ночного города.
***
Они встретились в караоке. Лето уже начинало диктовать свои правила и устанавливать жаркую солнечную погоду.
Мишима пришла раньше него и Хиро чувствовал себя неловко – его не покидало ощущение, что он опоздал на первое свидание. Но они оба знали, что это было не свидание. Не такое свидание, которое могло завязать их отношения крепким узлом. Но… между ними что-то начиналось, какая-то ниточка не давала их путям разойтись в разные стороны. Хотя на улице начиналось настоящее пекло, Мишима предпочла легким платьям все те же джинсы, что были на ней всегда, когда Хиро видел ее, и лишь легкая маечка на тонких бретельках в ее одежде говорило о пришествии лета. А он, как всегда, такой небрежный и слегка запыхавшийся, выглядел совсем подростком. Рубашка на выпуск почти до конца расстегнутая открывала грудь, на шее болтались безделушки, волосы в беспорядке падали на глаза, закрытые от дневного света солнечными очками. Синяки и ссадины почти полностью зажили, хотя еще кое-где на лице были видны их следы. В этот день Хиро был менее осторожен – обычно он как мог, скрывал внешность - кепки, шапки и много лишних аксессуаров прятали его от любопытных взглядов. Но сейчас он был уверен, что его не узнают, или ему просто хотелось, что бы его узнали… Почувствовать облегчение от того, что его все еще узнают, что его пока не забыли. Мысль эта была мимолетной и тут же покинула его сознание, поглощенное теперь рассматриванием своей спутницы.
Они сухо поздоровались и направились в сторону караоке-бара. Неловкость непроходила, но Хиро все же был рад, что пришел, рад просто ощущать чье-то присутствие рядом.
- Не вспомнила?
- Ничего не решил?
Одновременно произнесли они и смущенно уставились друг на друга. За этим последовал легкий и непринужденный смех – словно кто-то разжал пружину, что сковывала их еще минуту назад.
Когда они шли до караоке-бара, Хиро успел заметить, как на волосах девушки играют лучики солнца, темно-каштановый оттенок превращался в совсем светлый, почти медовый, блики скользили по волосам, и его взгляд все время ловил эти блики. А может, он просто избегал смотреть ей в глаза – ему казалось, солнечные огоньки проникли и туда, и будут дразнить его далекими воспоминаниями, тех времен, когда он так желал видеть эти глаза, так хотел спеть им свои песни.
Они почти молча дошли до бара, но той неловкости уже не было, атмосфера загадочной легкости их встречи уже успела воцариться между ними.
Светлая голубая комната с мягкими диванами и круглым столом в центре спасла их от дневного пекла прохладой кондиционера, а холодные напитки от жажды. Усевшись на мягкий диван, оба перевели дыхание и облегченно вздохнули. А потом улыбнулись – одновременно, даже не задумываясь.
- Тут можно снять очки. – сказала Мишима, показывая на солнечные очки Хиро, продолжающие скрывать его глаза.
- Привычка. – ответил он, снимая очки. “Ну вот, очки теперь не помогут.” Подумал он, а, увидев удивленный взгляд Мишимы, продолжил – От папарацци.
- И часто узнают? – заинтересованно спросила она.
Хиро задумался, он об этом никогда особо не думал, но привычки их группы и его в частности начались еще со школы.
- Не знаю, но порой видишь свои фото в желтой прессе, а это не всегда приятно, если ты был в тот момент не готов к фотосессии.
Мишима понимающе кивнула, что вызвало у него улыбку – “будто понимает, о чем я” – подумал он.
- Я такого не чувствовала, но иногда мне хочется, что бы меня кто-нибудь узнал на улице. Знаешь, какой-нибудь знакомый просто подошел и сказал БУ-ГА-ГА просто назвал мое имя.
Что-то больно кольнуло Хиро в районе сердца, но быстро прошло – практически это он ощущал сейчас, желание быть узнанным, хотя и не мог себе в этом признаться.
- Какую песню будешь петь? – как можно беззаботнее спросил он.
- Твою. – просто сказала она.
После нехитрых манипуляций заиграла знакомая мелодия его песни – последней песни, что он придумал, той самой, которую он написал для нее. Она встала около экрана телевизора, по которому должен был бежать текст песни, но на экран совсем не смотрела. Мишима смотрела куда-то мимо, мимо экрана, мимо Хирото. Вступление закончилось и ее голос начал петь, с чувством, с нежностью и в то же время с грустным отчаянием. Ее голос не отличался ничем особенным, хотя и нельзя отрицать, что у девушки явно был слух. И этот голос возвращал Хиро в тот темный зал, там, где свет прожекторов и софитов становился тусклым, где не было звуков подпевающей толпы, и множество рук не тянулись к сцене – там был только он и она. Это то самое ощущение, которое возникло у него после самого первого раза, когда он увидел ее.
Когда она закончила петь, он ошарашено подумал, чего он на самом деле хотел. Теперь картинка так четко вырисовывалась перед его глазами, что не оставалось никаких сомнений. Он хотел видеть ее глаза по ту сторону сцены – он хотел видеть их рядом. Хиро понял, что хочет спеть с ней на одной сцене, просто ощущать присутствие этой девушки там же, где он. Петь с ней, а не для нее. Петь для всех. А не только для себя. Просто петь.
Яркая вспышка его внезапного осознания исчезла и Хиро обнаружил, что продолжает смотреть на Мишиму, молча и совершенно не реагируя на ее слова. Он даже не слышал, что она сказала ему после песни.
- Ты никогда раньше не пела? – спросил он.
- Нет… не знаю… - Мишима неуверенно пожала плечами и слегка сконфузилась от его вопроса.
- А песни или стихи никогда не писала? – продолжил он свой допрос. Мишима опустила глаза – к ней пришло короткое незначительное воспоминание – она нашла в своей квартире несколько смятых листов бумаги, но все, что там было написано, кто-то яростно зарисовал черным маркером.
- Нет. Не думаю. – медленно ответила она.
Он подошел к ней совсем близко, ее распущенные волосы касались его лица. И уже ее сердце вздрогнуло от притяжения, которое исходило от него. Так близко, совсем близко. Он осторожно взял из ее руки микрофон. Случайно его пальцы на секунду коснулись ее руки и по телу Мишимы словно прошелся электрический заряд. Она непроизвольно отдернула руку – как от настоящего тока.
А он… Хиро ощущал запах ее волос, летний цветочный аромат шампуня. И это кружило ему голову гораздо сильнее дорогих кричащих духов, что обычно витали в его квартире. А ее карие глаза, такие темные, словно бездонные колодцы, в которых отражалось его лицо, впервые он видел их так близко. Но ее резкое движение вернуло его в реальность. Он взял микрофон и стал настраивать песню, отвернувшись к экрану телевизора. Она все еще не могла сдвинуться с места, коленки теперь подкашивались, но она все равно стояла на месте.
В мыслях у Хиро было только одно – я не должен, я не должен, я не должен. Разум подсказывал ему, что Мишима не тот тип девушек, с которыми он обычно проводил ночь. И он не хотел переступать границу, зная, что не остановится, не сможет остановится. А что будет потом – предугадать не сложно. То же самое что и со всеми остальными игрушками в его жизни. А может быть, это он был для них всего лишь игрушкой. Так или иначе – он смог взять себя в руки и успокоить внезапно нахлынувшие чувства.
- Мишима… - тихо произнес он, все еще не поворачиваясь к ней лицом. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он продолжил и высказал свою мысль.
- Споешь со мной? – он повернулся и посмотрел ей в лицо. Румянец уже успел покинуть ее щеки, и лицо не выражало почти никаких эмоций.
- Хорошо, выбирай песню. – сказала она и улыбнулась немного натянуто.
- Нет. – Хиро увидел, как ее глаза начинают удивленно увеличиваться и продолжил. – Я говорю не о караоке. Я говорю о настоящей сцене.
В этот момент ей захотелось провалиться в темную бездну серых манящих глаз, которые неотрывно смотрели на нее. И без слов ее ответ можно было прочитать по взгляду.
