"Я думаю, что современное искусство - это полный провал, но ведь другого искусства у нас нет и быть не может, а то, что есть - дитя времени, дитя краха".

(Сальвадор Дали в минуту сужения сознания).

Единственно равнодушным к "Когтям зверя" может остаться лишь тот зритель, - который, до сих пор его не видел. Все остальные обречены на хвалебные оды (ах, эти меткие штрихи к психологическому портрету поколения!!!) и нелестные сравнения с фрейдизмом и сексуальными извращениями в трэш-проектах знаменитой категории B.

Критикам и тем, кто ими себе считают, только остаётся быть щедрыми на напыщенные комментарии, или же в очередной раз одаривать картину Юасы Масааки грозовыми тучами гневных эпитетов.

И, скорее всего, сериал противопоказан той части аудитории, для которой Иероним Босх, Мане и Сальвадор Дали одним миром, маслом, акварелью и гуашью мазаны. Всем тем, коим, творчество экспериментаторов в искусстве представляется способом поерничать над позолоченным,чужими словами, классицизмом.

В отношении Kemonozume декларируется новая философия, которая в принципе отрицает возможность достоверности и объективности, и такие понятия как «справедливость» или «правота» утрачивают свое первоначальное этическое или логическое значение.

Поэтому постмодернизм определяется как маргинальный китчевый философский дискурс с наличием следов антирациональности. Своего рода сознательным искажением установленного уклада цветовых и звуковых гамм, внедрением диссонанса, сменой ракурсов дискуссии от аподиктического до воссоздания только образа правдоподобия, нежели достижения непреложного логического знаменателя того же Ренессанса.

А сюжет – хитрой эскападой карикатуриста неспособного самостоятельно творить нечто вечное и великое. Однако имеющего смелость маскировать безвкусицу гротеска под тонкий вкус эстета.

Однако прировнять «Когти зверя» к графическому софизму, жонглированием логическими уловками, вторжением эпатажа на анимационные подмостки шекспировского театра – значить признать современное искусство грандиозным надувательством столетия, и спокойно уходить в стагнацию, с годами захиревшую ностальгию по «мадоннам» и «адонисам».

Тогда несложно увидеть в Kemonozume лишь плакатно-броскую кровь и анимационный разврат, чернушный юмор скабрезной карикатуры, циничную клоунаду и беззастенчивое ню (как будто есть другое) и сверх того - глумление над классическими сюжетами вместо … и далее обычно следует список того, «что» и «как» должно экранизировать.

Такие зрители рискуют получить длительную дисфорию, нервный тик и заикание пристально взглянув на героев сериала - на всех этих характерных персонажей: монстров с замашками якудза и прочего преступного элемента, самураев в костюмах и при галстуках, сочетающих в своем додзе древнюю катану и прогрессивное «ноу-хау».

Ко всему прочему, авторы, на десерт к персикам, к хитроумным злодеям и чистосердечным простакам приплюсовали сюррную мартышку в придачу к охоте «на дикого зверя имени джульеты капулетти», которая ни в какие рамки не лезет, и в формат телевизионного плюшевого кавая точно не помещается.

А для других, «Когти зверя» станут поводом самому в очередной раз убедиться – аниме, все-таки искусство, а не только способ продать одураченным зрителям до 12 лет, больше игрушечных роботов или мягких игрушек по завышенной рекламным брендом, себестоимости.

У них окажется отличный шанс сказать: «Ну, вот, наконец, и арт-хаус начинает вырастать из коротких штанишек фестивальных короткометражек и обретает черты свойственные ТВ-сериалу. Со всеми его непременными завязками, кульминациями и прочими типологическими атрибутами. Теперь в случае «Когтей Зверя», едва уловимые для масс нюансы, парафразы и туманный символизм авторского кино наполняется кровью и обрастает плотью социальной сатиры и остросюжетной драмы.

Благодаря необычным способам анимации, не стесненной возрастными критериями доступности, графический стиль Kemonozume представляет собой ожившую иллюстрацию новаторства. Демонстрирует стремительную, неустойчивую, «нервную» динамику экспрессионизма, как, и в заявленных, в качестве музыкального лейтмотива, свинге и джазе. Сочетает в себе неравномерные, прихотливые, узоры ритмов съемки и раскадровки главных и всех других живописных планов.

Подобное придает сериалу поразительную энергичность, пульсацию жизни, необузданность пляски страстей, гипнотизируя танцем дервишей на неуклонно подогреваемых сценаристами углях брутальных, или же в других, будто замерших в трансе, серий. Постепенно к метаморфозам серила развивается привыкание, и куда неожиданней оказывается наползающая к финалу форсируемая кода-реприза мотива смирения, чем весь этот эпатажный цирк морального уродства «серого кардинала в рясе буддистского монаха» Китаро Обы.

Линии сюжета «Когтей Зверя» подобно зыбкому отражению неба в воде, как в одной из серий «Когтей»: иное искаженно, а что-то удивительно искренне. Многообразие взаимоотношений в семье и любви, вопросах чести и самопожертвование, и прочего из арсенала «старых песен о главном», что всегда были, и будет волновать каждого думающего человека во все времена.

Преподнесённая, без вуали ложной скромности, лирика, порой удивительно сильно похожа на ехидный кич над всеми попытками идеализации романтики.Не так уж и важно, насколько откровенные приватные прикроватные сцены будут показаны в Kemonozume, сколько окажется жестокости показной и боли душевной в каждой последующей серии. Важнее степень честности в чувствах взрослых людей, без искусственного внедрения «розовых очков» в каждого потенциального зрителя.

Почти семейные размолвки Юки и Тохисико, испытание искренности беглецов крупным бюстом, ревностью и экзекуцией в сыром подвале, аппетитными попутчиками, ребенком не ясной этиологии – всё это грубовато и подчас резко акцентированно придает «Когтям Зверя» тот самый, изрядно подзабытый вкус правдоподобия. Терпкий и почти полностью выветрившийся в аниме аромат, идущих в эфире сериалов под грифом «не трогать руками – чистая романтика».

Как и всякая интересная авторская работа, данный сериал не ограничивается любовной историей нескольких пар персонажей. Тут оказались замешены и социальная драма, ни сколько даже десятков обитателей одного додзи, сколько всей Японии. С ее вечной борьбой между многовековыми традициями и свежими веяниями молодости. С присущей для страны компьютерных самураев, наступлением неотвратимой прозападной НТР в виде вездесущих роботов, проблемами смены поколений в руководстве и методов ведения бизнеса и прочими новаторскими идеями - фикс.

На своем коррупционное месте, и при деле - экономика хитрых монополистов и горечь обманутых исполнителей, рядовых членов общества, винтиков-шурупов в разработанном механизме власти. Собственно, чьими руками как физиологически, так и иносказательно многое в сериале и будет сделано.

Делать деньги на всем, даже на монстрах - это так типично для дельцов любой национальности, и корпорации всегда остаться неизменными в любой стране, и в любом часовом поясе. Равно как и противоборство, между старым почти домостроевским укладом жизни самураев, и новым способом решить одним махом вековое противостояние в виде панацеи: «вот чудесная пилюля, пусть спокойно спит мамуля/папуля/дедуля».

Пока общество потребления верит агитации и при каждом неудобном случае граждане бегут в магазины за чудодейственными патентованными средствами тонизации, а охотники на монстров выходят против Пожирателей Плоти с коротким, как память об убитой матери, мечом в руках - простых, однозначных решений не будет.

Есть древняя японская поговорка гласящая: «И добро и зло - в твоем сердце». В «Когтях Зверя» это одна из доминирующих тем, заслужившая пристального внимания на протяжении всех 13 эпизодов, созданными, кстати говоря, разными режиссерами и сценаристами, участвовавшими в создании этого необычного проекта. Потому и не зря в аниме неоднократно обыгрываться игра слов и игра в догонялки – салки, "онигокко" (игра они) и мифические каннибалы – будет и дорожная история, и пятнашки, и превращение жертвы в охотника, и обратно.

Анализирую проект Юасы Масааки можно также вспомнить и о южном буддизме Дзэн, учение, основанное на Хинаяне. В его основе лежит представление о Спасении исключительно своими силами. Основным методом достижения Просветления считается осознание мироздания, достигающегося за счет размышления над притчами - коанами, или моментальное случайное прозрение, вызванное каким-то неожиданным событием (скажем, ударом по спине палкой). И потому-то, образно говоря «получать палкой по горбу» различным персонажам сериала придется изрядно и довольно регулярно.

В заключение, перефразируя того же Сальвадора Дали хочется сказать: «Главное – пусть о «Когтях Зверя» говорят. На худой конец пусть говорят хорошо».